четверг, 20 марта 2014 г.
вторник, 21 января 2014 г.
где мой дом?
Прилетает по ночам ворон, он бессонницы моей кормчий,
если даже я ору ором, не становится мой ор громче...
Он едва на пять шагов слышен, но и это, говорят, слишком,
но и это словно дар свыше - быть на целых пять шагов слышным...
А. Галич
Почему я знаю, что способна сейчас вышивать до конца жизни один-единственный гобелен – шёлком, делая миллионы стежков… Я способна уже и могу это делать, вот только никак не решусь выбрать сюжет – потом ведь не изменишь… и я боюсь ошибиться и продолжаю сомневаться… А жизнь проходит, и я делаю бесчисленное количество маленьких ″гобеленчиков″: картин, рассказов, рисунков, стихов, шалей, вышивок, интерьеров, одежды, разговоров, миниатюр, просмотров, обедов, поздравлений, эссе, комментов, встреч, прощаний, рассматриваний, прочтений…
Везде остается кусочек души, она безразмерная – да? Сколько всего каждый день делается, и во всё вкладывается, и я оглядываюсь и понимаю, что если бы – если бы! – всё это вложить в одно, то вышел бы тот самый ″гобелен всей моей жизни″, сделав который, можно вздохнуть и сказать: ″Теперь и умереть можно…″, но это всё – отдельно, разбросано по всему миру, и связь между его частями самая эфемерная… сильнее – когда я счастлива, и тогда я чувствую людей, страны, чужие сны и искренние чувства, и совсем затихает – когда мне ″перекрывают кислород″, и я думаю: зачем я живу? что я сделала? и зачем я – я зачем?..
И я мечтаю родиться снова девочкой у моей старшей крестницы (как в ″Афинских вечерах″), и жить сразу в атмосфере своих ″архивов″ – книг, музыки, рисунков, вышивок и всё закончить, и всё доделать, и получится столько красоты, но это потом, в следующей жизни… Мне очень хочется быть дочкой Настёны (ну иногда я с ней согласна – лучше внучкой, пусть я еще поживу) – у меня будет опять счастливое детство и, может Бог даст, и остальная жизнь – счастливее нынешней.
И пусть я опять выйду замуж очень рано, но теперь уже на всю жизнь – я хочу знать, как это любить одного человека всю жизнь, и жить с ним, и взрослеть, и стариться вместе, и оглядываясь, видеть, что остаётся – дом, старый сад, написанные книги и картины, законченные вышивки, дописанная и доигранная музыка, и разросшиеся кусты жасмина возле крыльца…
… возле крыльца дома, который никто никогда не экспроприирует, не национализирует, не отберет у семьи, где сохранится всё, а не одна серебряная ложечка, как от прабабушки Неонилии-Марии, и не один молитвенник, как от бабушки Анны, где бибилиотека будет только пополняться, а не сжигаться, как у прадедушки Арсения…
Где мои дома, которые должны были остаться, где мой родительский дом, где дом, который я строю и строю, даже не из воздуха и не на песке…
А в моем кабинете на письменном столе горит лампа. "Она высвечивает одинокий лист бумаги, лежащий посреди стола, и часть стены с нарисованным заброшенным домом. Только я знаю, что на самом деле там нарисован покинутый всеми город, окруженный зубчатой стеной с остроконечными сторожевыми башнями. На башнях поворачиваются под напором ветра жестяные штандарты, а в проёмах одиноких церквей покачиваются колокола". Я изредка позволяю себе забираться в этот город. Там мой дом, которого нет, и скамейка, на которой я когда-то любила сидеть в саду… или на которой буду любить сидеть…
И я мечтаю родиться снова девочкой у моей старшей крестницы (как в ″Афинских вечерах″), и жить сразу в атмосфере своих ″архивов″ – книг, музыки, рисунков, вышивок и всё закончить, и всё доделать, и получится столько красоты, но это потом, в следующей жизни… Мне очень хочется быть дочкой Настёны (ну иногда я с ней согласна – лучше внучкой, пусть я еще поживу) – у меня будет опять счастливое детство и, может Бог даст, и остальная жизнь – счастливее нынешней.
И пусть я опять выйду замуж очень рано, но теперь уже на всю жизнь – я хочу знать, как это любить одного человека всю жизнь, и жить с ним, и взрослеть, и стариться вместе, и оглядываясь, видеть, что остаётся – дом, старый сад, написанные книги и картины, законченные вышивки, дописанная и доигранная музыка, и разросшиеся кусты жасмина возле крыльца…
… возле крыльца дома, который никто никогда не экспроприирует, не национализирует, не отберет у семьи, где сохранится всё, а не одна серебряная ложечка, как от прабабушки Неонилии-Марии, и не один молитвенник, как от бабушки Анны, где бибилиотека будет только пополняться, а не сжигаться, как у прадедушки Арсения…
Где мои дома, которые должны были остаться, где мой родительский дом, где дом, который я строю и строю, даже не из воздуха и не на песке…
А в моем кабинете на письменном столе горит лампа. "Она высвечивает одинокий лист бумаги, лежащий посреди стола, и часть стены с нарисованным заброшенным домом. Только я знаю, что на самом деле там нарисован покинутый всеми город, окруженный зубчатой стеной с остроконечными сторожевыми башнями. На башнях поворачиваются под напором ветра жестяные штандарты, а в проёмах одиноких церквей покачиваются колокола". Я изредка позволяю себе забираться в этот город. Там мой дом, которого нет, и скамейка, на которой я когда-то любила сидеть в саду… или на которой буду любить сидеть…
вторник, 7 января 2014 г.
О трудностях и полезностях разбора залежей в компе
Весь день перетаскиваю фотографии и картинки – в альбомы на Яндексе, с ноута сразу удаляю (и немножечко побаиваюсь, что на Яндексе что-нибудь обвалится). Эта рокировка, конечно, меня не спасёт, потому что главные гигы – в аудиокнигах и фильмах. Но не об этом речь.
Просматриваю папку «Любимое» на предмет удаления. Удаляется много – бОльшая часть. Но критерий отбора... смотрю на картинку, если начинает что-то сочиняться/видеться, тогда оставляю. Смешно... смешно и даже неловко думать, что же у меня в голове было, когда я их обзывала любимыми? И больно иной раз, когда видишь фото из записи в старом блоге, или ту, что тебе прислал бывший «друг», или... ну, понятно.
Я хотела бы работать в Ночном дозоре, а могла бы и в Дневном. И не факт – в каком успешнее. От Сумеречного отбрыкнулась бы раньше, чем они передумали бы мне предлагать – нет у меня такой отрешенности, нужной и правильной, подразумевающей не-по-ко-ле-би-му-ю уверенность в своей правоте. Она (моя отрешенность) совсем другого толка, такая для судьи не подойдет. И для прокурора не подойдёт. Даже представит весело: дзэн-пофигист в роли разборщика полётов)) Мне и на книжном-то форуме трудновато быть третейским судьей, но зато очень интересно – если недолго. Незабвенный и любимейший Чехов сразу тут как тут! И опять помогает мне. Сейчас вот не дал скатиться в тему «восьми ошибок на пяти строчках у того, кто долго и старательно учил меня, как нужно правильно писать – ну, в смысле – понятнее... ближе к нароооду, не уточняя, впрочем, к какому...»
Некоторые слова завораживают, как в детстве – Се-рен-ге-ти, Дов-мон-тов-мо-нас-тырь, ми-зе-ри-кор-де... Песня не песня, а музыка – слышна, и звук шагов, и травяной прохладный степной ветер в лицо, и колокола на закате разбивают спрессованную за день тишину, и цокот копыт рыжей лошадки, и мелодия стука колес дальнего, очень дальнего поезда... Дальнего от всех и от всего, в котором ты сидишь, закрывшись в купе, смотришь в окно и пьёшь крепчайший чай, и вечно тянет перекусить по дорожной привычке...
У кого-то из старых детских поэтов было «тук-тук» – про поезд. Нетушки, этот поэт, простите, не помнил себя ребёнком и не умел слышать «музыку сфер» взрослым. Бедолажка, самонадеянно вздыхаю я.
Тук-тук-тук, тук-тук-тук, где-я-что-я-скажите-куда-я-иду? Доктор-милый-мне-дайте-таблетку-для-счастья. От-ненастья-за-окнами-и-от-большого-несчастья. От-бессонницы-страха-и-тени-в-пруду. Тук-тук-тук, тук-тук-тук. Говорят-что-есть-ген-эндорфин. Нужно-есть-шоколад-и-побольше-побольше-смеяться. Право-слово-смешно-вот-я-есть-я-один. В-одиночестве-скучно-и-грустно-мне-им-объедаться. Тук-тук-тук, тук-тук-тук. Не-пора-ли-сменить-нам-мотив? Может-лучше-про-степь-а-вчера-за-окном-были-горы. Может-лучше-про-сон-где-бесстрашно-мой-парус-летит-рассекая-просторы-рассекая-просторы...
Ну, как-то так бывает))
Просматриваю папку «Любимое» на предмет удаления. Удаляется много – бОльшая часть. Но критерий отбора... смотрю на картинку, если начинает что-то сочиняться/видеться, тогда оставляю. Смешно... смешно и даже неловко думать, что же у меня в голове было, когда я их обзывала любимыми? И больно иной раз, когда видишь фото из записи в старом блоге, или ту, что тебе прислал бывший «друг», или... ну, понятно.
Я хотела бы работать в Ночном дозоре, а могла бы и в Дневном. И не факт – в каком успешнее. От Сумеречного отбрыкнулась бы раньше, чем они передумали бы мне предлагать – нет у меня такой отрешенности, нужной и правильной, подразумевающей не-по-ко-ле-би-му-ю уверенность в своей правоте. Она (моя отрешенность) совсем другого толка, такая для судьи не подойдет. И для прокурора не подойдёт. Даже представит весело: дзэн-пофигист в роли разборщика полётов)) Мне и на книжном-то форуме трудновато быть третейским судьей, но зато очень интересно – если недолго. Незабвенный и любимейший Чехов сразу тут как тут! И опять помогает мне. Сейчас вот не дал скатиться в тему «восьми ошибок на пяти строчках у того, кто долго и старательно учил меня, как нужно правильно писать – ну, в смысле – понятнее... ближе к нароооду, не уточняя, впрочем, к какому...»
Некоторые слова завораживают, как в детстве – Се-рен-ге-ти, Дов-мон-тов-мо-нас-тырь, ми-зе-ри-кор-де... Песня не песня, а музыка – слышна, и звук шагов, и травяной прохладный степной ветер в лицо, и колокола на закате разбивают спрессованную за день тишину, и цокот копыт рыжей лошадки, и мелодия стука колес дальнего, очень дальнего поезда... Дальнего от всех и от всего, в котором ты сидишь, закрывшись в купе, смотришь в окно и пьёшь крепчайший чай, и вечно тянет перекусить по дорожной привычке...
У кого-то из старых детских поэтов было «тук-тук» – про поезд. Нетушки, этот поэт, простите, не помнил себя ребёнком и не умел слышать «музыку сфер» взрослым. Бедолажка, самонадеянно вздыхаю я.
Тук-тук-тук, тук-тук-тук, где-я-что-я-скажите-куда-я-иду? Доктор-милый-мне-дайте-таблетку-для-счастья. От-ненастья-за-окнами-и-от-большого-несчастья. От-бессонницы-страха-и-тени-в-пруду. Тук-тук-тук, тук-тук-тук. Говорят-что-есть-ген-эндорфин. Нужно-есть-шоколад-и-побольше-побольше-смеяться. Право-слово-смешно-вот-я-есть-я-один. В-одиночестве-скучно-и-грустно-мне-им-объедаться. Тук-тук-тук, тук-тук-тук. Не-пора-ли-сменить-нам-мотив? Может-лучше-про-степь-а-вчера-за-окном-были-горы. Может-лучше-про-сон-где-бесстрашно-мой-парус-летит-рассекая-просторы-рассекая-просторы...
Ну, как-то так бывает))
понедельник, 30 декабря 2013 г.
О книгах
Вдохновила меня сегодня 
bilitisplus на флешмоб по теме "10 книг, повлиявших на меня", за что ей огромная благодарность - он меня как-то немного отвлёк от нынешнего печального дня. Попробую тоже - в хронологической последовательности, по мере прочтения.
1. Иван Василенко. «Жизнь и приключения Заморыша».
Революционная составляющая как-то прошла не то, что незамеченной, а не определяющей явно. Зато я узнала и про Шекспира, и про серебряный век, и про цирк изнутри, и про дружбу на словах и на деле... «Динка» Валентины Осеевой – была рядышком) Это было во втором классе.
2. Владимир Дружинин «Колокола, тюльпаны, ветряные мельницы и многое другое, увиденное автором» и Мэри Додж «Серебряные коньки»
- пошли в паре, потому что я больше всего любила читать примечания в книгах, и с него-то и начинала) От этих книг пришла любовь к Нидерландам, северу etc. И ещё – к Тилю Уленшпигелю – навсегда, навечно)) Ну, и бонусом – к Испании.
3. Детская энциклопедия в 10-ти томах
– с ещё дошкольных времен и потом, когда примечаний становилось маловато))
4. Александр Волков «Царьградская пленница»
Первая книга о древней Руси, прочитанная мной. Потом было много-много других, но из-за неё, я думаю, пришла в конце концов к Дмитрию Балашову «Государи московские» (значительно позже, конечно)
5. Александр Грин «Золотая цепь», Джек Лондон «На циновке Макалоа», Редьярд Киплинг «Сталки и компания», баллады.
Внезапный (ли?) крен от истории к приключениям и фантастикам) Здраво рассуждая, от этих книг было больше вреда, чем пользы, но тут уж ничего не поделать – так началось, так и продолжается по эту пору: идеализирую я и дружбу, и мужчин, и отношения, и человека вообще как такового)) Воооот где корни моего устойчивого эскапизма.
6. Стефан Цвейг «Нетерпение сердца», Джон Голсуорси «Сага о Форсайтах», Лион Фейхтвангер «Иудейские войны» и «Безобразная герцогиня Маргарита Маульташ».
Это седьмой-восьмой классы. Из много читающей девочки я превратилась в запойную)) К этому времени музыкалка была окончена, времени прибавилось, приоритеты обозначились явственнее. Да, главное, что тогда я стала пытаться иллюстрировать книги – всё больше парусниками и видами Лондона))
7. Лев Толстой «Анна Каренина»
Летом, перед девятым классом, влюбилась зачем-то)) Тогда я думала, что этот роман про первую влюбленность – там же всё про это. Потом я перечитывала его много раз и всё время в какие-то переломные свои времена. И книга каждый раз была другой – про свадьбу, про рождение ребенка, про развод, про новую любовь, про желание уехать в деревню, про Италию, в которую я поехала-таки и полюбила... Вот не сложилось у меня полюбить Льва Толстого, как человека, но это как-то и не мешает мне его читать...
8. Антон Чехов – всё! И письма – особенно!
Михаил Лермонтов «Герой нашего времени»
Божесохрани, я их не сравниваю, но просто не помню себя той, что про них не знала. С малолетства мне читали рассказики Чехова и стихи Лермонтова, а потом уж я читала сама – всё подряд и перечитывала... Про письма Чехова я когда-то сказала, что поговорив с человеком, сразу могу сказать – читал ли он их или нет. И не ошибалась)) Почти так же – про угадывания – потом было со Стругацкими, Ричардом Бахом, Эрихом фон Дэникеном, Аланом Элфордом «Боги нового тысячелетия». Почти так... но уже по-взрослому, осознанно, ну, так мне кажется – что осознанно.
9. Уилсон Митчелл «Живи с молнией»
Всё. Лирик потух – физик родился. Так оно и пошло, и пошло, и дошла я до поступления на физтех, с чем себя и поздравляю всю жизнь.
10. Ан, нет. Лирик-то жив оказался – Гомеостатическое Мироздание не дремало и буквально за месяц до начала учёбы подсунуло мне «Трёх товарищей» Ремарка и «Ловушку» Аны Марии Матуте. Всё это упало на предварительно подготовленную всем детством почву и с тех пор я считаю, что физико-лирик такое же обычное явление, как и кентавр, например.
Ну, вот. Не очень я понимаю выражение о «повлиявших книгах». Мне ближе определение «мозаика» - все кусочки, из которых и получилась если уж не моя душа, то я сама – такая как есть. А кусочков этих – тысячи... и в список втиснуть – крайне затруднительно, вернее - невозможно. Куда поэзию деть? Её почти нет в этом списке, но ведь дня не было в моей жизни, чтобы в нём не было стихов или песен. Куда – географию и путешествия? Когда в детской, по всему полу прокладывались самые захватывающие маршруты и где разворачивались самые грандиозные битвы? И Ричард Глостер всегда побеждал! Куда – языки? Куда – рисунки и рукоделие? Куда – архитектуру, которая меня завораживает не слабее музыки? Куда все те часы с книгой в обнимку, когда не замечаешь ни времени, ни места?..
Правильно - только в душу.
Останавливать некому – остановлюсь сама.
1. Иван Василенко. «Жизнь и приключения Заморыша».
Революционная составляющая как-то прошла не то, что незамеченной, а не определяющей явно. Зато я узнала и про Шекспира, и про серебряный век, и про цирк изнутри, и про дружбу на словах и на деле... «Динка» Валентины Осеевой – была рядышком) Это было во втором классе.
2. Владимир Дружинин «Колокола, тюльпаны, ветряные мельницы и многое другое, увиденное автором» и Мэри Додж «Серебряные коньки»
- пошли в паре, потому что я больше всего любила читать примечания в книгах, и с него-то и начинала) От этих книг пришла любовь к Нидерландам, северу etc. И ещё – к Тилю Уленшпигелю – навсегда, навечно)) Ну, и бонусом – к Испании.
3. Детская энциклопедия в 10-ти томах
– с ещё дошкольных времен и потом, когда примечаний становилось маловато))
4. Александр Волков «Царьградская пленница»
Первая книга о древней Руси, прочитанная мной. Потом было много-много других, но из-за неё, я думаю, пришла в конце концов к Дмитрию Балашову «Государи московские» (значительно позже, конечно)
5. Александр Грин «Золотая цепь», Джек Лондон «На циновке Макалоа», Редьярд Киплинг «Сталки и компания», баллады.
Внезапный (ли?) крен от истории к приключениям и фантастикам) Здраво рассуждая, от этих книг было больше вреда, чем пользы, но тут уж ничего не поделать – так началось, так и продолжается по эту пору: идеализирую я и дружбу, и мужчин, и отношения, и человека вообще как такового)) Воооот где корни моего устойчивого эскапизма.
6. Стефан Цвейг «Нетерпение сердца», Джон Голсуорси «Сага о Форсайтах», Лион Фейхтвангер «Иудейские войны» и «Безобразная герцогиня Маргарита Маульташ».
Это седьмой-восьмой классы. Из много читающей девочки я превратилась в запойную)) К этому времени музыкалка была окончена, времени прибавилось, приоритеты обозначились явственнее. Да, главное, что тогда я стала пытаться иллюстрировать книги – всё больше парусниками и видами Лондона))
7. Лев Толстой «Анна Каренина»
Летом, перед девятым классом, влюбилась зачем-то)) Тогда я думала, что этот роман про первую влюбленность – там же всё про это. Потом я перечитывала его много раз и всё время в какие-то переломные свои времена. И книга каждый раз была другой – про свадьбу, про рождение ребенка, про развод, про новую любовь, про желание уехать в деревню, про Италию, в которую я поехала-таки и полюбила... Вот не сложилось у меня полюбить Льва Толстого, как человека, но это как-то и не мешает мне его читать...
8. Антон Чехов – всё! И письма – особенно!
Михаил Лермонтов «Герой нашего времени»
Божесохрани, я их не сравниваю, но просто не помню себя той, что про них не знала. С малолетства мне читали рассказики Чехова и стихи Лермонтова, а потом уж я читала сама – всё подряд и перечитывала... Про письма Чехова я когда-то сказала, что поговорив с человеком, сразу могу сказать – читал ли он их или нет. И не ошибалась)) Почти так же – про угадывания – потом было со Стругацкими, Ричардом Бахом, Эрихом фон Дэникеном, Аланом Элфордом «Боги нового тысячелетия». Почти так... но уже по-взрослому, осознанно, ну, так мне кажется – что осознанно.
9. Уилсон Митчелл «Живи с молнией»
Всё. Лирик потух – физик родился. Так оно и пошло, и пошло, и дошла я до поступления на физтех, с чем себя и поздравляю всю жизнь.
10. Ан, нет. Лирик-то жив оказался – Гомеостатическое Мироздание не дремало и буквально за месяц до начала учёбы подсунуло мне «Трёх товарищей» Ремарка и «Ловушку» Аны Марии Матуте. Всё это упало на предварительно подготовленную всем детством почву и с тех пор я считаю, что физико-лирик такое же обычное явление, как и кентавр, например.
Ну, вот. Не очень я понимаю выражение о «повлиявших книгах». Мне ближе определение «мозаика» - все кусочки, из которых и получилась если уж не моя душа, то я сама – такая как есть. А кусочков этих – тысячи... и в список втиснуть – крайне затруднительно, вернее - невозможно. Куда поэзию деть? Её почти нет в этом списке, но ведь дня не было в моей жизни, чтобы в нём не было стихов или песен. Куда – географию и путешествия? Когда в детской, по всему полу прокладывались самые захватывающие маршруты и где разворачивались самые грандиозные битвы? И Ричард Глостер всегда побеждал! Куда – языки? Куда – рисунки и рукоделие? Куда – архитектуру, которая меня завораживает не слабее музыки? Куда все те часы с книгой в обнимку, когда не замечаешь ни времени, ни места?..
Правильно - только в душу.
Останавливать некому – остановлюсь сама.
суббота, 28 декабря 2013 г.
суббота, 22 октября 2011 г.
Коммент
Что ж такое и вправду со временем? Улетает незнамо куда…
Бесконечным и сладостным бременем навалились на душу года.
Были всякие - трудные, лёгкие, быстролётные, вялотекущие,
незабвенные, страшные, горькие… Все - МОИ - значит, самые лучшие.
Просто теплый осенний вечер...
Хотелось тихо и неспешно вести душевный разговор,
хотелось раствориться в вечном, иль просто кофею испить,
хотелось просто улыбаться, иль по-простому - полюбить.
Хотелось просто, просто, просто… без сложностей, без слёз, без драм,
чтоб если счастье, то - навечно, а если горе - пополам.
И чтобы кончились сомненья, тревоги, боли двух сердец.
Сказать: "остановись мгновенье"… или - проснуться наконец.
понедельник, 3 октября 2011 г.
День рождения моего героя
С ДУШОЙ ТАК - ИЛИ ОНА БОЛИТ, ИЛИ ЕЁ НЕТ.
Это одна из Истин, в которую я верю безоговорочно и безусловно.
Когда я вернусь... когда я вернусь из путешествия в любовь Ричарда III Глостера, я буду писать сказки... Мне очень хочется писать сказки... Потому что мне сейчас - холодно, холодно... В раю тепло, в аду - жарко... Зависла я где-то... в любимых сумерках, в любимой осени... но холодно же как, Господи...
Хочу сказку - но пока еще вокруг война Алой и Белой Роз...
... и я проигрываю её вместе с Ричардом,
которого оболгали - как никого и никогда в истории… а истину, давно открытую и доступную - просто не хотят знать, неинтересно… есть такой эталонный образ злодея-горбуна-карлика и пр., написанный Шекспиром и Томасом Мором, что грех его и лишаться академистам от истории(((… а то, что погиб он в бою (только два короля Англии погибали так), что был он «последним рыцарем Англии» - по мнению современников, что было ему на момент смерти 32 года, а успел он сделать столько полезного для страны за два года царствования, что другим и за двадцать лет не удавалось, что был он честным и добрым человеком, мужественным, любящим и очень несчастным в конце жизни, эталоном верности семье - без преувеличения… это - да, это историки, писавшие для его победителя уже, поскорее забыли, прогинаясь… ну, мы-то у себя знаем - как история переписывается, не привыкать…
Всё-таки я соберусь и допишу про него свою небольшую повесть, просто для себя напишу, просто потому - что любимец он мой на все века и времена… а пока - только это, да еще то, что у него сегодня день рождения - 2 октября (1452 года). Смерть - 22 августа 1485, в битве при Босворте. Помните? «Коня, коня, полцарства за коня»? - это про него.
Это одна из Истин, в которую я верю безоговорочно и безусловно.
Когда я вернусь... когда я вернусь из путешествия в любовь Ричарда III Глостера, я буду писать сказки... Мне очень хочется писать сказки... Потому что мне сейчас - холодно, холодно... В раю тепло, в аду - жарко... Зависла я где-то... в любимых сумерках, в любимой осени... но холодно же как, Господи...
Хочу сказку - но пока еще вокруг война Алой и Белой Роз...
... и я проигрываю её вместе с Ричардом,
которого оболгали - как никого и никогда в истории… а истину, давно открытую и доступную - просто не хотят знать, неинтересно… есть такой эталонный образ злодея-горбуна-карлика и пр., написанный Шекспиром и Томасом Мором, что грех его и лишаться академистам от истории(((… а то, что погиб он в бою (только два короля Англии погибали так), что был он «последним рыцарем Англии» - по мнению современников, что было ему на момент смерти 32 года, а успел он сделать столько полезного для страны за два года царствования, что другим и за двадцать лет не удавалось, что был он честным и добрым человеком, мужественным, любящим и очень несчастным в конце жизни, эталоном верности семье - без преувеличения… это - да, это историки, писавшие для его победителя уже, поскорее забыли, прогинаясь… ну, мы-то у себя знаем - как история переписывается, не привыкать…
Всё-таки я соберусь и допишу про него свою небольшую повесть, просто для себя напишу, просто потому - что любимец он мой на все века и времена… а пока - только это, да еще то, что у него сегодня день рождения - 2 октября (1452 года). Смерть - 22 августа 1485, в битве при Босворте. Помните? «Коня, коня, полцарства за коня»? - это про него.
Подписаться на:
Сообщения (Atom)