А.Хочинский "Не пробуждай (Д.Давыдов-А.Журбин)"
Когда-то, «на заре туманной юности», лет в 13-14 (самый тяжелый девчачий период – джульеттовский), за этот романс я простила Денису Давыдову его нападки на Петра Чаадаева, о которых тогда только прочитала. Потом-то я поняла, что тут большую роль сыграли Андрей Ростоцкий, Александр Хочинский, музыкаааа(!!!) Александра Журбина, но тогда – это был один человек/три в одном – молодой и обаятельный Денис Давыдов.
Странно вообще устроено наше сознание. Вот как объяснить, что из-за этого прощения я пришла к главной страсти своей жизни – историческим загадкам/исследованиям/мемуарам/биографиям/альтернативе/анекдотам? Что пытаясь разобраться, как же из него, Давыдова то есть, получился в конце жизни такой бурбон и ретроград, я занялась серьезно декабристами и через них вышла на Пушкина. Да, убейте меня, но к Пушкину я пришла тогда только потому, что он был знакомцем и приятелем многих, что любимец мой Ванечка Пущин – другом его называл. И второй мой любимец – Иван Якушкин – довольно снисходительно относился к молодому Пушкину, чем и отличался от большинства, которое его просто не держали за сколь мало серьезного человека. Кстати, найдите книгу Александра Лебедева «Честь» - про Якушкина, уверяю вас – не пожалеете. Там не «пыль веков» – там путь человека, замечательного человека, прошедшего от идей крайнего насилия к милосердию в самом замечательном смысла этого слова, не на словах перешедшего – на деле.
Нет, нельзя мне про декабристов начинать говорить, это все мои знают – не остановиться, не унять)) Как говаривал мой муж: "Это ты про день свадьбы спокойно забыла, а вот разбуди тебя среди ночи и спроси: сколько детей было у Александрины Муравьевой, почему ты так любишь сестру Михаила Лунина, когда день рождения тещи Пушкина, ведь отрапортуешь же, как на параде". "Отрапортую, - покаянно отвечала я, - ну что я могу поделать, если чувствую себя членом всех их семей, даже тех, кого не люблю?"
Вот и сейчас, вместо того, чтобы просто поставить кусочек фильма с романсом или хоть ауди (глюконутый мейл!!!), судорожно думаю, что ведь надо и об Михаиле Орлове, как он про Дениса-то сказал, который один и писал ему в ссылку, как Пушкин прощал и простил, и продолжал любить его…
Это все близнецовость, пропади она пропадом, не дает остановиться на одном – и все летает и летает по поверхности. Иногда думаю, что бы я раскопать могла со своей упертостью – если бы на одном сосредоточилась, как и пытались приучить меня родители, боясь, и правильно делали, что боялись, что я "растекусь мыслями по древу", буду иметь сотни увлечений и так ничего одного серьезного и не сделаю. Это уж я потом придумала, что тку гобелен своей жизни из маленьких кусочков мозаики… ну, да – тку… Да ведь он же так не соткется никогда, как и книга, скорее всего, не напишется – потому что добавляются и добавляются бисеринки из игры в бисер, добавляются стежки на любимой вышивке "ретичелла", добавляются слова в сказку, которым сама и верю, и не верю, добавляются слезы в стишные строчки, добавляются шали подругам, добавляются книги прочитанные, добавляется музыка и мазки акварели, добавляется мозаика в мозаику, добавляются росчерки тушью иероглифов и гриновского Зурбагана… а где я за всем этим?
Везде? Везде – значит – нигде. Приплыли.))
Странно вообще устроено наше сознание. Вот как объяснить, что из-за этого прощения я пришла к главной страсти своей жизни – историческим загадкам/исследованиям/мемуарам/биографиям/альтернативе/анекдотам? Что пытаясь разобраться, как же из него, Давыдова то есть, получился в конце жизни такой бурбон и ретроград, я занялась серьезно декабристами и через них вышла на Пушкина. Да, убейте меня, но к Пушкину я пришла тогда только потому, что он был знакомцем и приятелем многих, что любимец мой Ванечка Пущин – другом его называл. И второй мой любимец – Иван Якушкин – довольно снисходительно относился к молодому Пушкину, чем и отличался от большинства, которое его просто не держали за сколь мало серьезного человека. Кстати, найдите книгу Александра Лебедева «Честь» - про Якушкина, уверяю вас – не пожалеете. Там не «пыль веков» – там путь человека, замечательного человека, прошедшего от идей крайнего насилия к милосердию в самом замечательном смысла этого слова, не на словах перешедшего – на деле.
Нет, нельзя мне про декабристов начинать говорить, это все мои знают – не остановиться, не унять)) Как говаривал мой муж: "Это ты про день свадьбы спокойно забыла, а вот разбуди тебя среди ночи и спроси: сколько детей было у Александрины Муравьевой, почему ты так любишь сестру Михаила Лунина, когда день рождения тещи Пушкина, ведь отрапортуешь же, как на параде". "Отрапортую, - покаянно отвечала я, - ну что я могу поделать, если чувствую себя членом всех их семей, даже тех, кого не люблю?"
Вот и сейчас, вместо того, чтобы просто поставить кусочек фильма с романсом или хоть ауди (глюконутый мейл!!!), судорожно думаю, что ведь надо и об Михаиле Орлове, как он про Дениса-то сказал, который один и писал ему в ссылку, как Пушкин прощал и простил, и продолжал любить его…
Это все близнецовость, пропади она пропадом, не дает остановиться на одном – и все летает и летает по поверхности. Иногда думаю, что бы я раскопать могла со своей упертостью – если бы на одном сосредоточилась, как и пытались приучить меня родители, боясь, и правильно делали, что боялись, что я "растекусь мыслями по древу", буду иметь сотни увлечений и так ничего одного серьезного и не сделаю. Это уж я потом придумала, что тку гобелен своей жизни из маленьких кусочков мозаики… ну, да – тку… Да ведь он же так не соткется никогда, как и книга, скорее всего, не напишется – потому что добавляются и добавляются бисеринки из игры в бисер, добавляются стежки на любимой вышивке "ретичелла", добавляются слова в сказку, которым сама и верю, и не верю, добавляются слезы в стишные строчки, добавляются шали подругам, добавляются книги прочитанные, добавляется музыка и мазки акварели, добавляется мозаика в мозаику, добавляются росчерки тушью иероглифов и гриновского Зурбагана… а где я за всем этим?
Везде? Везде – значит – нигде. Приплыли.))
Относительность всего происходящего уравнивает малое с великим: смычок и музыку, автора и исполнителя, войну и мир, радость и страдание. Человек - мерило. Не было бы вас, таких как вы, ну и где бы был Давыдов с Пушкиным...?)))
ОтветитьУдалитьУлыбаюсь)) Меня на мейле давно уже провокатором историческим называют))) Но Вы сказали, конечно, намного интереснее) Спасибо, Игорь. Я вот думаю тоже сюда перебраться.
ОтветитьУдалить